Первым это отметил Ницше в «Весёлой науке». Мир, ведущий счёт своим годам от Адама, потерял единый центр — имя которого непроизносимо — и долго не замечал этого. Не замечал новых проблем и свобод, которые возникли, хотя и жил ими. Ведь осталась религия. Религия во всех тех видах, которые мы можем себе представить, а не только как ширма, которую принято считать монотеизмом. Пусть меня распнут (головой вниз, конечно), но я не признаю, что культура наша перестала быть языческой за те доли кальпы, что мы называем историей...

Я проснулась от звука бьющейся посуды. Смартфон показывал 6:17. Евгений снова не спал полночи, а теперь громыхал на кухне, будто специально давая понять: его бессонница — моя вина. — Мама, что это? — Дима, сонный, с отпечатком подушки на щеке, заглянул в спальню. — Папа завтрак готовит, — соврала я, натягивая улыбку. — Иди умойся, скоро в садик. Кухня встретила меня запахом подгоревшего кофе и разбитой чашкой — моей любимой, с ромашками, подарок мамы на тридцатилетие. — Доброе утро, — начала я, осторожно обходя осколки...