Дым в «Подвале» был не просто дымом. Это была субстанция, густая, как жижа, пропитанная потом от танцев, дешёвым парфюмом из масс-маркета и дорогим, отчаянным амбре одиночества. Он висел под низким потолком, и в его мареве мерцали разноцветные споты, выхватывая из толпы гримасы: вот девушка закатывает глаза от скуки, вот парень кричит что-то в ухо подруге, его лицо искажено псевдовесельем. Я сидел в своей нише, в углу, за столиком, заваленным стаканами с остатками виски. Я не хоронил трёхлетние отношения — я пытался забыть то чувство выжженной пустыни внутри, что остаётся после них...

Колдобина..... Тишина звенела в голове как огромный церковный колокол. С каждой минутой становилось нестерпимо от её присутствия. Катька зажала голову двумя руками и шептала: скоро, уже скоро, ещё чуть чуть... Сквозь по осеннему грязное окно не проходил свет бледной холодной луны, он цеплялся за стекло, блестел мелкими каплями и замирал на подоконнике. Сердце Катьки замерло. Яркий свет поздней машины выхватил светом фар мокрый от дождя серый асфальт и провалился. Машина неслась разбрызгивая лужи и приближалась туда где была главная причина всех событий. Глухой удар. Скрежет, звук рвущегося металла и разбитого стекла принёс облегчение Катьке и она провалилась в сон...