Валя тоже не спала почти всю ночь. Она только делала вид, что легко расстается с мужем. На самом деле сердце ее болело. Не столько от того, что сейчас, в 40 лет, приходится начинать жизнь сначала, сколько от того, что Миша ее предал. Ведь столько лет она заботилась о нем, особенно после того, как не стало профессора. Глупый Прутков, которому в наследство достался профессорский дом, возомнил из себя непонятно что. С важным видом он подолгу просиживает в профессорском кабинете, перебирает бумаги, что-то печатает на профессорской печатной машинке...

– Татьяна Степановна! Подойдите! Из окошка выглядывает лицо как лицо. С привычными уже: трёхсантиметровыми приклеенными ресницами и накачанными силиконом губами. Здесь, в скорбном месте Склифа, они смотрятся не так уж уместно, но какое дело до этого... ...Июльская жара, небольшая полнота ли тому причиной? Или постоянные раздумья о том, как же это получилось, что он, вроде неглупый человек, подполковник МВД, честно трудившийся всю жизнь, под занавес оказался обманутым, без кола и без двора, да ещё...