Первый порыв – сорвать к чертям дурацкую записку и разметать на парочку десятков клочьев. Что за идиотская шутка? Явно детишки развлекаются. Скорее всего, подслушали, как я на мышей консьержке жаловалась, вот и решили, что это смешно. Я затаилась. Вверх, ещё на пролёт, уходила лестница, ведущая на чердак. Мне показалось, что оттуда доносится какой-то шорох. Не там ли спрятались шутники, чтобы понаблюдать за реакцией? Я на цыпочках поднялась и осторожно заглянула на площадку перед дверью, ведущей на технический этаж...

— Да что ж ты, паршивка такая, по ночам-то не спишь? — Мария Ивановна села на кровати и постучала по стене: авось испугается наглая мышь. Кому там еще быть? На секунду и правда стало тихо, а потом снова зашуршало. А вскоре к шуршанию добавились скрипы, потом на грани слышимости — легкие шаги. Только ходить-то в доме некому. Одна Мария Ивановна как перст. С марта по ноябрь живет на своей даче, ни с кем не дружит. Посторонних она не любит, а своих никого нет. Муж умер несколько лет назад, сын в столицу перебрался...