Рука Виктора не достигла цели. Её перехватили. Жёстко, цепко, с силой, которой от ухоженной дамы никто не ожидал. Галина стояла рядом. Она не пошатнулась, не упала в обморок, не начала биться в истерике. Её лицо превратилось в маску из античного мрамора — холодную и страшную. — Не смей, — тихо сказала она. Но благодаря микрофону, который Виктор всё ещё сжимал в другой руке, это «не смей» прозвучало как приговор трибунала. Она забрала микрофон у мужа. Спокойно, словно забирала игрушку у капризного ребенка...