Валентина Ивановна как раз поливала герань на подоконнике, когда в дверь постучали. Стук какой-то... необычный. Не как соседи стучат, не как почтальон. Осторожный такой. — Кто там? — крикнула она, не отходя от окна. За дверью помолчали. Потом: — Мам... это я. Валентина Ивановна замерла. Лейка выпала из рук, разбилась о пол. Голос... Взрослый мужской голос, но что-то знакомое в нём. — Кто это? — дрожащим голосом спросила она. — Мам, это... это Серёжа. — Какой Серёжа? — Твой сын. У неё подкосились ноги...

Холодный октябрьский вечер застал меня на кухне за привычным делом — готовлю ужин для Виктора. Картошка шипит на сковороде, мясо томится в духовке, а я машинально режу салат, думая о том, что завтра снова понедельник. Снова офис, снова отчёты, снова бесконечные совещания с начальством, которое требует невозможного в нереальные сроки. Мне сорок два. Достаточно, чтобы понимать: жизнь не сказка, а достаточно мало, чтобы ещё надеяться на перемены. Восемь лет назад, когда я встретила Виктора, мне казалось, что наконец-то найду покой...