Николай Петрович лежал на старом, продавленном диване в гостиной, укрытый поношенным клетчатым пледом. Глаза его были плотно закрыты, дыхание — ровным и глубоким, как у человека, погруженного в безмятежный сон. Но это была лишь маска, тщательно вылепленная годами самоконтроля. Под морщинистыми веками зрачки беспокойно двигались, а сердце в груди стучало гулко и больно, словно старый молот по наковальне. Он не спал. Он слушал. В квартире, пропитанной запахами его одинокой старости — пыльных книг,...

Легендарная буква Ю растворилась в синей-пресиней дымке от перегарных выхлопов известного блогера. На ее место основательно и бесповоротно пришла буква Х. И не потому, что все было по Х, а потому, что все было Х-во. Разругавшись с родственниками, подругами и даже соседями, чета двух обмылков находилась в глубокой Ж и полной изоляции. Разговоры с телефоном в формате «тихо сам с собою я веду беседу» не давали выплеска негативным эмоциям, а грязная душонка требовала скандалов и махача, но махача одностороннего, чтобы не получить сдачи...