Никто не хотел играть с маленькой Алисой. Каждое утро, завязывая банты на её платьях, мама видела в её глазах тихую, почти неслышную надежду, которая к вечеру неизменно гасла, словно свеча на ветру. Хотя у Алисы была самая добрая улыбка во всём свете и глаза, в которых, казалось, живут самые тёплые лучики летнего солнца, дети на площадке всегда пробегали мимо. Они не знали, почему так делают. Может, их останавливал едва уловимый шепот взрослых, может, срабатывал инстинкт стаи, отторгающий того, кто чуть-чуть иной...

Яков Михайлович, рассеянно озираясь по сторонам, бродил по толкучке. Искал что–то? Для дома, для семьи? Нет. Просто любил ходить среди людей, следить за тем, как они, торгуясь, продают своё прошлое. Люстры, тарелки, пиджаки, стоптанные туфли, сумки с потрескавшимися ручками, фикусы в горшках, какие–то украшения, часы на кожаных ремешках, открытки «Привет с юга», некоторые даже с надписями от родственников; ножи и портсигары, чашки, чьих краев, возможно, касались когда–то милые, пухлые губки, платья, в которых встречались, целовались и танцевали, чувствуя объятия любимых рук...