Этот вопрос висит в воздухе на каждой консультации, где звучат истории о ранах, нанесенных нарциссами. Его задают с надеждой партнеры и дети, истощенные эмоциональными бурями. Его, заглушая стыд, могут шепотом произнести и сами носители этого расстройства, поймав себя в моменты горького опустошения после того, как осыпалась очередная конструкция из восхищения и успеха. Ответ не умещается в одно слово. Он похож не на диагноз, а на сложную географию, где есть бездны, трудные перевалы и редкие, но такие ценные оазисы...