Тишина в загородном доме Тамары Павловны всегда была особенной. Не той благодатной тишиной, что бывает в лесу или у реки, а тяжёлой, гнетущей, словно спрессованный воздух в старом сундуке. Она пахла нафталином, дорогим паркетом, натёртым до блеска, и лёгкой нотой укора. Марина сидела за огромным дубовым столом, покрытым накрахмаленной до хруста скатертью, и медленно ковыряла вилкой салат «Оливье», который её свекровь готовила по какому-то дореволюционному рецепту, с рябчиками и раковыми шейками. Рядом сидел муж, Вадим...

— Вот теперь понятно, почему ты не родила внуков за четыре года брака! — голос свекрови прозвучал как удар хлыста, когда Марина вошла в квартиру с коробкой новых тканей для своего ателье. Галина Петровна стояла посреди гостиной, держа в руках финансовые документы из открытого ящика письменного стола. Рядом нервно переминался с ноги на ногу Артём, муж Марины. Марина замерла на пороге, чувствуя, как внутри всё сжимается от возмущения. Она положила коробку на пол и медленно подошла к свекрови. — Вы рылись в моих документах? — её голос дрожал от сдерживаемого гнева...