Дорогая моя, присаживайся поудобнее. Давай поговорим по душам. Я выложу карты, а ты просто прислушайся к своему сердцу... (Я медленно раскладываю карты на бархатной ткани, и мы обе замираем на мгновение) Видишь эти три карты в начале? Они — вся ты. Не часть, а вся целиком. Смерть, Королева Жезлов и Туз Чаш... Знаешь, что они мне про тебя шепчут? Что ты — воин. Не в том смысле, что с мечом, а в том, что у тебя хватило духу пройти через такую тьму, через такую боль, после которой многие ломаются...

Тридцать лет брака похожи на длинный, бесконечный коридор, оклеенный старыми, привычными обоями. Ты знаешь каждую трещину, каждое пятнышко, каждый скрип половицы под ногами. Я знала Игоря лучше, чем он сам себя знал. Я знала, что по вторникам у него непременно случается изжога, если в котлетах чуть больше лука, чем положено по ГОСТу, который я вывела опытным путем еще в девяностых. Я знала, что по пятницам он превращается в ценителя старого кино, и к этому моменту на журнальном столике должен стоять пузатый бокал с коньяком и нарезанный тонкими, почти прозрачными ломтиками лимон...