– Мам, а почему Егор говорит, что я глупая овечка? – Аня замерла в дверном проеме. Вера оторвалась от кастрюли с борщом. – Егорка! – крикнула она в сторону детской. – А ну иди сюда! Шестилетний мальчишка появился через минуту, насупленный и готовый к обороне. – Я ничего не говорил! – Говорил, говорил! – Аня топнула ногой. – Тихо, оба, – Вера присела на корточки, чтобы оказаться на уровне глаз детей. – Егор, не обзывай сестру. Аня, не ябедничай по каждой мелочи. А теперь идите играть, папа скоро придет...

Максим Игоревич Державин сидел у окна бара на двадцать пятом этаже и рассеянно водил пальцем по мокрому следу от бокала. За стеклом разливался внизу вечерний город: фары тянулись светящимися нитями, по крышам ползли отблески реклам, небо медленно темнело. В баре играла приглушённая музыка, пахло дорогим табаком и обжаренным мясом из кухни. — Ну, за успех, — сказал Максим Игоревич и поднял бокал янтарного напитка. — Завтра всё подпишем, и можно будет, наконец, выдохнуть. Напротив, откинувшись в кресле, сидел его давний партнёр и друг, Игорь Семёнович...