Милана сидела на стуле у изголовья больничной кровати и была в шаге от истерики. Она не отрываясь смотрела на лицо мужа. Егор лежал неподвижно, бледный, с закрытыми глазами. Девушка осторожно взяла его руку в свою. Рука казалась чужой, будто принадлежала не тому человеку, с которым она прожила столько лет. – Егор, – прошептала она, надеясь, что её любимый вот-вот откроет глаза, – ты меня слышишь? И к её радости, это случилось. Зрачки Егора были расширены, взгляд – пустой, будто он смотрел сквозь неё, не видя...

Ещё до операции и курсов химиотерапий я поняла, что не хочу говорить на тему рака и тем более - обсуждать своё самочувствие. По жизни я не нытик - не привыкла рассказывать о своих проблемах и печалях. Мне больше нравится быть активной и позитивной. Именно по этим причинам о своей болезни я рассказала минимальному количеству человек. Когда я легла на операцию, об этом знали всего четыре человека. Моим родным я сказала, чтобы мне не звонили, а только писали. Переписка меня вполне устраивала. Минимум слов - минимум энергии...