1897 год. - Мамочка, ты опять кашляешь? – услышав громкий надрывный кашель Полина испугалась. Неужели мама опять приболела? - Нет, дочка, всё хорошо, поперхнулась я просто. А как с одеялом, идут дела? Но Агафья вновь закашлялась, и девочка отложила шитье, которым занималась вечером при лучине. Мама пытается её успокоить, оттого и слова её обманчивы. Неужто правду люди говорят и мамочке осталось жить всего ничего? Это Полина слышала и в церкви, и у попадьи, и даже у соседки Марфы, что за забором живет...

– Ин, ты следи, ладно... Нормально ли все? Чё-то я расклеилась. – Не переживай. Слежу. И Татьяна Егоровна тоже. Она тут всех знает, она вообще молодец. А ты... Ты выпей, Галь. В кафе за столами собралось человек двадцать пять. Здесь были бывшие коллеги покойной, соседки, две давние подруги с мужьями. Из родни – один человек. Вернее два, если включить дочь почившей, собственно организатора похорон – Галину. Правда, сейчас организовывать она уж ничего не могла. На кладбище стало ей до того плохо, что держал ее Саша, муж Инны, крепко под руку...