На кухне шипел чайник, а рядом, на подоконнике, остались с утра два блюдца с косточками от черешни. Я сунула в ведро свёрнутую газету, которую Илья так и не дотащил до мусоропровода, сняла босоножки прямо в прихожей и повесила на крючок льняную сумку с зеленью. Тихо щёлкнула входная дверь — я всегда притворяла её ладонью, чтобы не тревожить дом. Из комнаты свекрови тянуло запахом одеколона «Тройной»: она иногда капала его на воротник халата, говорила, что так «дом пахнет прилично». Телефон зазвенел у неё там, за приоткрытой дверью...

— Галина Викторовна, мы вынуждены с вами попрощаться. Вадим Петрович не смотрел на нее. Он изучал свой ультратонкий монитор, будто на нем прямо сейчас решалась судьба мира. — Попрощаться, — Галина Викторовна повторила это слово, пробуя его на вкус. Оно было скользким, как медицинский вазелин. — Вы... в последнее время... — он наконец оторвался от экрана, но взгляд его скользнул куда-то мимо ее плеча, на бурлящий за стеклянной стеной офис. — Вы несколько... замедлились. Она молчала. — Проект по "Горизонту" был сдан с ошибками...