Дождь лил с самого утра, как назло. Галина только-только успела вытереть с подоконника потёкшие дорожки, поставить чайник и присесть на минутку, когда в коридоре раздался настойчивый звонок. Не один раз — трезвон, будто пожар. — Иду уже, не оглохла, — буркнула она, поправляя на плечах старенький, но чистый халат. Она открыла дверь на цепочку и увидела его. На лестничной клетке, под тусклой лампочкой, стоял человек в промокшем до нитки плаще. Вода стекала с рукавов, на полу уже начала собираться лужа...

— Мам, давай будем честными. Зачем тебе сейчас такие деньги? Ты же никуда не ездишь, только в магазин да в аптеку. А у нас — реальная жизнь, платежи, — Оля даже не подняла глаз, разрезая мой фирменный пирог с капустой. Нож со звоном ударился о тарелку, и внутри у меня неприятно кольнуло. Будто это не по фаянсу, а по живому. За столом сидели все, в кого я вкладывала силы последние тридцать лет. Дочь Оля — бледная от вечного недосыпа и долгов. Зять Паша — он молча жевал, уставившись в пустую тарелку...