"...никто не роптал до тех пор, пока среднестатистическая успеваемость в школах находилась в пределах устойчивых 80%. В лучших (?) школах она поднималась до 85%, в худших (?) застывала на 78. О большем никто и не помышлял, на меньшее никто не покушался. А всего вернее сказать, что методическая система и её результаты находились во взаимно-однозначном соответствии. Так продолжалось до 1956-1957 года, когда в отдельных школах итоговые результаты стали приближаться к 90%, и школы эти выходили на праздничные демонстрации с переходящими красными знаменами, а аттестационные комиссии без учета рабочего времени оформляли представления к званиям, наградам и денежным вспомоществованиям передовиков дела народного образования. И это не говоря уже о докладах партийных руководителей на январских, августовских и всяких других совещаниях, где не жалели елея для передовиков и липкой грязи для неподдающихся. Однако же, ни елей, ни грязь никак не могли оказать решающего влияния на учителей, абсолютное большинство которых стояло на позициях долга и профессиональной чести. Тем более, когда речь шла об учителях математики и русского языка, где строгие нормы оценок и высокая экзаменационная ответственность сводили на-нет усилия ревнивого наробразовского руководства. - Вот нормы оценок, - говорила молодому директору Любовь Власовна Ткаченко, - а вот тетради с итоговыми диктантами тех, кого я вынуждена оставить на второй год. Если есть на то ваша власть и ваше право, переведите их в следующий класс без моего на то согласия. Тетради в руки брать было бессмысленно: против нормы в 6 ошибок, каждая из них содержала от 10 до 15. - Мне до пенсии, - говорила Сарра Ильинична Гутина, - осталось совсем немного, и если меня станут понуждать идти против своей совести, я уйду из школы по выслуге лет без права получения пенсии. Я не утверждаю, что за 6 ошибок нужно оставлять ученика на второй год. Возможно, есть смысл дать ему исправиться в следующем классе, но тогда нужно официальное распоряжение об изменении норм оценок и о праве перевода в следующий класс при семи или даже восьми ошибках. Время покажет, разумно ли это. В приведенных выше примерах речь идет о двух языковедах одной и той же семилетней школы №8 г. Донецка, добросовестных, честных языковедах, каких по всей стране было сотни тысяч. Два заслона на пути процентомании – математики и языковеды – в течение нескольких лет держали круговую оборону, и потому вожделенный ПРОЦЕНТ УСПЕВАЕМОСТИ, относительно легко расправившись с другими учебными предметами, замер на числе 90."