– Люсь, ну, чего там племянница-то?  – Да какая она мне племянница? Какая?  – Ну как? Чай брата дочка. – Вот кто родил, с того и спрашивайте. А вообще, есть ей 18. Сама уж за дела свои отвечает. Тетка Люся махнула рукой и пошла дальше. А в большой деревне Ивановское сейчас только и разговоров было, что о Катюхе Мироновой. Говорили и говорили, перебирая и перевирая.  Всяко бывало тут, чего только не было, но такого – никогда. Арестовали Катюху, молодую деревенскую девицу, и вина её говорили уж доказана...

Если бы меня попросили описать счастье в тот день, я бы рассказала о запахе нагретой солнцем сосновой доски, о гудении шмелей в зарослях клевера и о том, как мой муж, Виктор, с таким сосредоточенным и молодым лицом прилаживал к крыльцу новую ступеньку. Наши руки были в земле и в царапинах, спины ныли от непривычной работы, но мы оба светились изнутри. Это было наше место. Наша мечта, купленная на все, что мы сумели отложить за долгую и непростую жизнь. Участок достался нам за сущие копейки, и было понятно почему...