Стоишь в очереди к терапевту. Вдруг сзади: «Кто крайний?». И хотя мы интуитивно понимаем, что человек просто хочет узнать, за кем ему встать, лингвистически подкованная часть мозга тихонько возмущается: «Ну, блин, как же так? Ведь по-русски нужно спрашивать «Кто последний?». Почему мы так говорим? Почему «крайний» прочно закрепилось в лексиконе, хотя с точки зрения литературных норм это слово здесь совершенно не к месту? Один из самых распространенных мифов – это убеждение, что слово «последний» обязательно несет в себе негативную окраску...

Приходит девушка в поликлинику и спрашивает у сидящих в очереди женщин: — Кто последний? — Здесь все первые! — грубо ответила женщина в красном пальто. — Девушка, так спрашивать нельзя. Нельзя называть человека последним. Правильно спрашивать: «Кто крайний?». Как правильно говорить — «кто последний?» или «кто крайний?». Уже долго длится эта битва, но правильный ответ только один: «последний». Те, кто потерялись в суевериях и ложных правилах вежливости, не согласятся со мной. И вот почему. Прилагательное...