Стоишь в очереди к терапевту. Вдруг сзади: «Кто крайний?». И хотя мы интуитивно понимаем, что человек просто хочет узнать, за кем ему встать, лингвистически подкованная часть мозга тихонько возмущается: «Ну, блин, как же так? Ведь по-русски нужно спрашивать «Кто последний?». Почему мы так говорим? Почему «крайний» прочно закрепилось в лексиконе, хотя с точки зрения литературных норм это слово здесь совершенно не к месту? Один из самых распространенных мифов – это убеждение, что слово «последний» обязательно несет в себе негативную окраску...

В очереди мы можем быть только последними, никак не крайними! 1. Если человек «крайний» - это значит, что он оказался ответственным за что-то нехорошее. 2. Если человек «последний» - это значит, что после него никого нет. Откуда ноги растут? Почему вообще все вдруг начали говорить «крайний»? Что послужило причиной? Все оказалось крайне просто: данное слово является профессиональным среди летчиков и парашютистов, которые не могут себе позволить называть полеты или прыжки «последними», чтобы не накликать беду на свою деятельность...