Бестеневая лампа под потолком гудела, как растревоженный улей, и этот звук ввинчивался в уши, мешая сосредоточиться. Виктор не просто кричал — он выплевывал слова, словно раскаленную картечь, не заботясь о том, что на него с испугом косятся медсестры и посетители в бахилах. Его лицо, обычно холеное и непроницаемо спокойное, пошло багровыми пятнами, исказившись в гримасе брезгливости. — Ты хоть понимаешь, что она натворила, мама?! — он резко развернулся на каблуках, едва не сбив с ног санитарку с тележкой...

Павел собирался не просто уходить. Он собирался, как полководец перед решающей битвой, тщательно отбирая только лучшее. На кровати, застеленной их общим свадебным покрывалом, уже лежали три раскрытые спортивные сумки и кожаный кофр для костюмов. Наташа стояла в дверном проеме, прижимая к груди кухонное полотенце. Её руки дрожали, но она прятала их в мягкой ткани. В духовке догорала курица с яблоками — его любимая, которую он просил еще утром. Но сейчас запах подгоревшего жира казался тошнотворным...