Она стояла у стены, прижавшись к обоям цвета выцветшей розы, будто пытаясь раствориться в них. Её звали Айлин — тихое, почти неслышное имя, как шёпот ветра над степью. Ей было двадцать два, но глаза казались старше — глубокие, тёмные, с тенью чего-то невысказанного. В этом доме, где каждый угол дышал богатством и холодной вежливостью, её существование было функциональным: подать кофе, убрать чашки, не шуметь, не смотреть в глаза, не говорить. Особенно — не говорить. — Айлин, кофе. Чёрный, без сахара...

Савелий смотрел на монитор, но видел не строки кода, а бесконечную серую стену офисного кабинета. Ему казалось, что он вот-вот задохнется от кондиционированного воздуха, пахнущего тоской и несбывшимися надеждами. Он был талантливым инженером, но уже несколько лет как превратился в винтик большой корпоративной машины, который крутится по воле "чужого дяди"— владельца компании, человека, которого Савелий видел лишь на корпоративах. Вечером того же дня он пришел домой особенно мрачным. Жена Виктория тут же почувствовала напряжение...