День был из тех, что проходят сам собой: накладные сошлись с остатками, таблица перестала ругаться, хозяйка магазина впервые сказала «молодец» без поправок. Оля сложила бумаги в зелёный скоросшиватель, потянулась, глянула в окно — мокрый март слипался в серую ленту дорог. Телефон пикнул коротко: «Можно голосом? Одно важное. Н.» Она долго смотрела на сообщение, как на красную кнопку «стоп» в автобусе: нажмёшь — и всё. Набрала: «Только по телефону. И недолго». Почти сразу — звонок. — Слушаю, — сказала Оля тихо, чтобы не слышал весь «Семь зёрен»...

Надя любила тишину по утрам — редкое состояние, когда город только притирался к дню, а кофемашина в их однокомнатной на проспекте Победы шипела, как кошка, настаивающая свои правила. Она успевала выпить два глотка — и всё, в дверь уже звонили. — Кто так рано? — спросил Кирилл, но встал без удивления. Как будто ждал. На пороге торчала Лидия Павловна — компактная, аккуратно уложенные стальные кудри, в руках дорожная сумка и коробка с надписью «Сушилка для водорослей». Она выглядела как человек, который уже всё решил — откуда зайдёт и где посидит...