В больнице, кажется, все скрипело от ветхости и надрывалось от старости. Травматологическое отделение было объединено с хирургическим. По рваному линолеуму с трудом передвигались на колясках послеоперационные больные, вдоль стен стояли каталки, а на продавленных кроватях, долгожительству которых могли позавидовать семидесяти-восьмидесятилетние старики и старушки, дугой изгибались раненые, ушибленные и всякие другие пациенты. Великанида была в их числе. Она встретила нас вопросом: - В школу-то сообщили, что я сегодня не приду? У меня на днях уроки открытые должны быть… У нас ведь реформа...

Моему собеседнику ощутимо за тридцать. Он массивного роста, покрыт грозного вида татуировками. В кулак он во время службы в армии закачал свинцовый шар. Врежет – мало не покажется. Живет в однокомнатной квартире на московской окраине с сожительницей. Разведен, дочь от первого брака осталась с матерью. Неспешно разговариваем, попиваем нехитрое пивко… - Почему ты пошел работать санитаром в психбольницу? - Врать не буду, не помню. Позвал вроде кто-то. И тогда там по денежке нормально доплачивали. Кто звал – был знаком с главврачом...