В дом Захаровых всегда входили тихо. Не потому что боялись — потому что так требовала хозяйка. Тишина была для неё формой власти: в её присутствии шумели только часы на стене, и то не всегда. Когда она заходила в комнату, воздух будто втягивал живот. Поэтому когда девушка в дешёвой, поношенной курточке впервые переступила порог этого дома, вся прислуга замерла. На ней не было ничего дорогого. Даже сумка — из тех, что продают возле метро. И она стояла, будто извинялась за то, что живёт. — Это… она? — прошептали кухарки...

Вера нашла билеты случайно. Вытряхивала карманы куртки перед стиркой — зимняя же, грязь, соль с дорог. Пальцы нащупали конверт. Плотный, глянцевый. Два билета в театр. На новогодний вечер. Двадцать девятое декабря, восемь вечера. Сердце ухнуло куда-то вниз, но она заставила себя выдохнуть медленно. Может, сюрприз? Игорь иногда такое устраивал. Лет десять назад, правда, но мало ли. Села на табурет в прихожей. Конверт лёг на колени. Почерк не Игорев — на билетах была печать, электронные. Заказ оформлен двадцать первого ноября...