Олеся лежала на операционном столе и вновь как когда то, несколько лет назад, вышла из тела и смотрела на себя. Она ходила вокруг стола и смотрела на свое тело и врачей, что пытались ее вернуть к жизни. Олеся стояла и улыбалась, она знала, что она отправиться к Богу.  Она повернулась вправо и увидела Джофранку, которая стояла на коленях и что то пела на цыганском, призывая весь цыганский род в помощь.  - Джофранка, что ты делаешь? - спросила Олеся. - пришел мой час. Успокойся! Но старая цыганка не слышала ее, она то опускалась лицом до пола, то поднималась и простирала руки вверх...

— Оля, нам надо поговорить, — Илья нервно постукивал пальцами по столешнице, как метроном, который вдруг сбился с ритма. Он избегал смотреть жене в глаза, а взгляд упрямо упирался в кружку с остывшим чаем. Ольга застыла с недомытой тарелкой в руках. За пять лет брака она научилась слышать в его голосе тень, от которой холодеют ладони. Неприятности не кричат — они шепчут. Сердце сжалось, дыхание стало коротким. — Мама… в общем, мама переезжает к нам. С Ксенией, — выпалил Илья на одном дыхании. Тарелка выскользнула у Ольги, со звоном ударилась о раковину, отскочила, чудом не разбившись...