Мы с Андреем развелись, когда Лизе было шесть. Шесть лет — это тот возраст, когда ребенок уже всё понимает, но ещё не может осознать. Она видела, как я плачу, как папа собирает вещи, как мы стараемся говорить друг с другом вежливо, но голос дрожит. Помню, как она подбежала ко мне, когда Андрей ушёл, и спросила: — Мам, а папа вернётся? Я обняла её, прижала к себе, чувствуя, как её маленькие ручки цепляются за мою футболку. — Папа будет с тобой видеться, солнышко. Он тебя очень любит, — сказала я, проглатывая ком в горле...

Есть русские слова, которые очень тяжело перевести на иностранные языки, потому что они слишком уж выражают наш русский менталитет. Это простые, на первый взгляд слова, которые никому не покажутся сложными в России. Но вот Набоков, например, не только много лет бился над некоторыми из них, но ещё и писал об этом: как тяжело, мол, объяснить иностранцу, что значит «пошлость», «хамство», «мещанство», «интеллигенция» и так далее. У них в словарях есть, конечно, близкие по смыслу синонимы, но в том-то...