— Твое, мое… Хватит рядиться, мы семья, значит, и дача наша общая! — голос Лидии Степановны, моей свекрови, разнесся над клумбами так, будто она спорила не со мной, а с округой. Я стояла у теплицы, стискивая в ладонях моток шпагата, и чувствовала, как во мне закипает злость. Не обида — нет. Настоящая, густая злость, которая встает в груди комом и не дает сделать вдох. — Простите, что? — переспросила я, хотя прекрасно слышала каждое слово. Свекровь шагнула ближе. — Валерия, ну правда, хватит уже делить...