— Половину, Оля. Ровно половину. По закону. Игорь произнёс это так, будто зачитывал приговор. Голос его, обычно мягкий и чуть виноватый, сейчас обрёл металлическую твёрдость. Он стоял посреди их маленькой гостиной, прямой, как аршин проглотил, в своём лучшем костюме, который надевал только на свадьбы и похороны. В руке он сжимал папку с бумагами, словно это был жезл полководца, дарующий ему право повелевать. Ольга, сидевшая в старом кресле с чашкой остывшего чая, медленно подняла на него глаза. Она только что вернулась с работы, уставшая, вымотанная весенней слякотью и бесконечными отчётами...

Снег падал тихо, как будто боялся нарушить тишину деревни. Варвара стояла у окна, прижав ладони к холодному стеклу. За окном простиралась узкая улица, замерзшая река, а крыши домов стояли под снегом, будто укутанные в белые одеяла. Воздух был прозрачным, и каждый вдох отзывался жжением в лёгких. Она держала в руках последнее письмо от мужа, которое пришло в начале осени 1944 года. Бумага уже стала мягкой от частого чтения, края обтрепались, чернила местами размылись от слёз, проливаемых женщиной при чтении...