- Что ты такая грустная, ягодка моя? Что случилось? – Галина Васильевна села напротив внучки и заглянула ей в лицо. – Суп не нравится? Давай картошку положу с сосисками. - Не надо, ба. Аппетита нет, - Влада мельком взглянула на бабушку и снова стала мешать ложкой суп. - Тебя что-то тревожит. Скажи, не держи в себе. Может, я чем могу помочь? – осторожно спросила бабушка. Влада вздохнула и отложила ложку. - Понимаешь, в университете все девчонки ходят нарядные и модные. А на меня смотрят, как на чучело...

Когда Игорь швырнул на стол исковое заявление и сказал: «Половина дома — моя, можешь даже не дёргаться», — я просто кивнула. Спокойно. Как будто он сообщил мне прогноз погоды. А внутри всё горело. Двадцать три года брака, двадцать три года я вкалывала в больнице — сутки через трое, ночные дежурства, пьяные дебоширы в приёмном покое, — пока он менял работы, «искал себя», пил с друзьями пиво на моей кухне и жаловался, что жизнь его не оценила. Дом этот достался мне от родителей. Мама умерла пять лет назад, папа — десять...