«Ты мне обязана!» — я записала разговор со свекровью на телефон, спрятав его в кармане домашнего халата так, чтобы микрофон не упирался в ткань. Экран погас, красная точка диктофона горела где-то под пластиком, а в кухне пахло жареным луком и куриным бульоном, как в детстве, но тепла в этом запахе я не чувствовала. Пахло обязанностью — как пылью в коврах, как старыми занавесками, которые никак не добраться до прачечной, как словами, что не выстирать ни словарями, ни молитвами. «Ты мне обязана!» — сказала она не в первый раз, и на этот раз я была готова...

Его голос - как огонь и шелк одновременно. Его энергия - как буря под светом софитов. А его личная жизнь - сплошная загадка, тщательно спрятанная от миллионов глаз. Фредди Меркьюри умел быть тем, кем хотел. На сцене - бог грома и страсти. В жизни - человек, который не любил, когда его жалеют. После его ухода мир узнал то, о чём он сам предпочитал молчать. И чем больше фактов всплывает, тем сильнее ощущение, что даже теперь он продолжает играть по своим правилам. После смерти Фредди не было публичных прощаний, не было громких церемоний...