Осенний свет, бледный и жидкий, словно разбавленное молоко, струился сквозь высокое окно, окрашивая пыльные частицы в воздухе в нежный, почти акварельный оттенок. София стояла неподвижно, прислонившись лбом к прохладному стеклу, и наблюдала, как за его пределами разворачивается немое представление. Серые, тяжелые октябрьские тучи, словно вата, заложили все небо, не оставляя ни единого просвета для лучей ушедшего лета. Во дворе, под порывами резкого ветра, медленно кружились, расставались с ветвями первые желтые листья, они падали на мокрый асфальт, образуя хрупкий, шелестящий ковер...

— Какая же ты дура, Марин! — голос сестры дрожал от возмущения. — Как можно быть такой слепой? Он же тебя не любит! — Лен, прекрати, — я поставила чашку кофе на стеклянный столик террасы отеля так резко, что напиток расплескался. — Не твое дело. — Еще как мое! — Лена вскочила с плетеного кресла, ее каштановые волосы взметнулись на морском ветру. — Я твоя сестра, и я не могу молчать, когда вижу, как ты себя унижаешь! Солнце Черногории било в глаза, отражаясь от белого мрамора террасы. Я прищурилась, глядя на Лену...