— А ты куда это намылилась? Салатницы кто доставать будет? Я гостей на три часа позвала, люди скоро придут! — голос Светы звенел, как бьющаяся об кафель посуда. Она стояла в дверях кухни, уперев руки в бока, всем своим видом выражая крайнее, хозяйское недовольство. Галя замерла с сумкой в руках у зеркала в прихожей. Внутри всё сжалось от привычного, липкого чувства вины, которое воспитывали в ней годами, но сегодня к нему примешивалась горячая, пульсирующая злость. Она медленно выдохнула, глядя на своё отражение: уставшая женщина с потухшим взглядом...

Будильник прозвенел в 6:30, как звенел все последние двадцать три года. Резкий звук разорвал вязкую тишину спальни, и Ирина по старой привычке протянула руку к другой половине кровати. Пусто. Холодная, аккуратно застеленная половина, на которой уже десятый месяц подряд никто не спал. Ирина несколько секунд смотрела на безупречно ровную подушку, потом резко выключила будильник и села на кровати, обхватив голову руками. Когда‑то в это время Андрей ворчал, что «опять на работу как на каторгу», тянул одеяло на себя и, щурясь, улыбался ей...