Муж сказал это так спокойно, как будто обсуждал не мою жизнь, а ненужную старую мебель: — Мне нужна здоровая жена, не вечно больная. Фраза зависла в воздухе палаты, смешалась с запахом лекарств и хлорки и вжилась в память крепче, чем швы от капельницы. Тогда язык ещё плохо слушался, левая рука лежала чужой, тяжёлой, а левая нога вообще не отзывалась. Но каждое его слово мозг уловил отчётливо, как пощёчину. Инсульт. Всего одно слово, а перечеркнуло двадцать пять лет брака. Меня звали Марина, пятьдесят два года, бухгалтер с идеальной репутацией и таким же идеальным, казалось, браком...

– Ты женился на моей дочери только из-за её денег! – кричал тесть в лицо зятю так, что на висках вздулись вены. – Я тебе копейки не дам. Ни копейки, слышишь?! Андрей молчал. Руки дрожали, но не от страха – от обиды. Он не знал, куда деть взгляд: то ли в пол, то ли в настежь распахнутое окно, за которым лениво шуршали кроны старых лип. Этот дом когда‑то казался ему крепостью, в которую он так хотел попасть. Теперь – как тюрьма, где его только что приговорили. – Папа, да успокойся ты, – несмело попыталась вмешаться Оля, жена Андрея...