— Ну и где тебя носит… Слова сорвались с губ Артёма сухим шёпотом и утонули в гулкой тишине небольшого офиса. Он не ждал ответа. Говорил с пустотой, с дорогим кожаным креслом, сиротливо стоявшим у стола младшего брата. Артём с трудом опустился на свой стул, который жалобно скрипнул под его весом. От его одежды исходил терпкий, въедливый запах стройки — смесь дизельного выхлопа, цементной пыли и мужского пота. Пыль покрывала его рабочие ботинки толстым серым слоем и, казалось, въелась в саму кожу на его обветренных, исцарапанных руках...

Вечер пятницы пах средиземноморскими травами, чесноком и безмятежностью. Именно ради этих моментов я и работала сутками. Вот оно, мое заслуженное счастье: тесная кухня в свете подвесной лампы, Марк, засучив рукава, с азартом помешивает соус в сотейнике, а я нарезаю теплый хлеб. Мы болтали о пустяках, строили планы на выходные. В воздухе висела та самая уютная, зыбкая тишина, которая бывает только между двумя людьми, понимающими друг друга без слов. — Я в субботу хочу проспать до одиннадцати, как в студенчестве, — мечтательно сказала я, отламывая хрустящую корочку...