Долгая командировка выдалась изматывающей, пахнущей чужими городами, бездушными отелями и бесконечными переговорами. Но у Артёма в кармане лежали два маленьких свертка, которые грели ему душу все эти дни. Для жены, Ирины, — изящная подвеска в виде капли, ведь он всегда сравнивал её слезы с драгоценностями, когда она трогательно расстраивалась из-за пустяков. Для сына, Максима, — редкая модель паровозика, о которой малыш лепетал перед его отъездом. Он срезал путь, летел домой на день раньше, представляя, как распахнется дверь, как навстречу кинется вихрем тепла и смеха его маленькая вселенная...

— Я просила тебя починить кран на кухне месяц! Месяц, Валера! Зато ты нашёл время, чтобы повесить полку для своей коллекции пивных кружек! — шипела Ольга, стоя на коленях и остервенело вытирая серой, застиранной тряпкой очередную лужу под раковиной. Монотонный террор этого звука — мерное, назойливое «кап-кап-кап» — стал саундтреком её жизни. Каждая капля, срываясь с резьбы изношенного смесителя, отдавалась в её голове ударом маленького молоточка. Вода в синем пластиковом ведре, почти доверху наполненном жидкостью желтоватого, ржавого оттенка, плескалась в такт её движениям...