– Ты только не волнуйся, – тихо, почти шёпотом произнесла Лена, наклоняясь к лежащей на больничной кровати подруге. – Всё уже позади, ты в безопасности. Маша медленно приоткрыла глаза. Свет лампы над кроватью резанул по зрачкам, заставляя её невольно зажмуриться. Она попыталась сфокусировать взгляд, но перед глазами всё расплывалось – разноцветные пятна то сливались в одно большое пятно, то разбегались в разные стороны, словно испуганные рыбки. Голова гудела, будто внутри неё кто‑то методично бил в большой металлический барабан...

Руководствуясь каким-то внутренним чутьём, я не выбрасывала ничьих писем, которые получала от родных и близких мне людей, в тот период времени, в котором письма служили весточкой, источником различной информации о перипетиях личной жизни, событиях в стране, метаморфозах природы, нравственных поучений. Весточки от друзей, дальних родственников, одноклассников составляют вторую, не меньшую, половину домашнего архива и могут послужить действенным источником для пересказов о пережитом и прожитом времени. Об этом будет написано когда-то и не однажды, а посему вернёмся к истории о маминых письмах. За период с 1987 года по 2001 включительно, это 15 лет, она писала их ровно сто пятьдесят раз...