- Мама, она все-таки ушла… Улетела моя птичка-синичка… Алексей осторожно передал матери сонного сына и сел прямо на пол в прихожей. Хотелось заорать, высказав судьбе все то, что наболело за прошедший год, а потом уткнуться в подушку, потереться носом о вышивку, сделанную на наволочке мамиными руками, и уснуть, надеясь на то, что утром все как-то уладится. В родительском доме все было как обычно. Тепло, тихо, спокойно… Немного пахло сдобой и чабрецом, вились у ног любопытствующие коты, не понимающие, почему хозяйка плачет, да отсчитывали время фамильные ходики...

Вечерний чай в квартире Ивановых давно остыл. За окном медленно гасли краски осеннего дня, а в комнате повисло тяжелое, густое молчание. Марина отодвинула от себя чашку, и скрип стула прозвучал как выстрел в тишине. — Значит, так и будем молчать? — ее голос был негромким, но от каждого слова шел пар на холодном воздухе. — Ты позвал гостей. На праздник. А где, собственно, деньги на этот банкет? Объясни мне, я должна кормить твоих родственников воздухом, пока мы сидим в долгах как в шелках? Алексей,...