Три дня, которые потрясли российскую журналистику. В самом знаменитом из некрологов, написанных после убийства Пушкина, ключевое, конечно — «Не мог понять в сей миг кровавый, на что он руку поднимал». Сейчас кажется, что Лермонтову тогда удалось на двести лет вперед сформулировать главный закон российской несправедливости: скольких бед удалось бы избежать, если бы в каждом случае злодей понимал, кто именно перед ним стоит, и нет, здесь нет попытки сыграть на том, что все равны, но некоторые равнее (еще не хватало делать вид, будто журналисты чем-то лучше «обычных людей» — нет, конечно, не лучше,...

Удивительно, сколько разных высказываний и, - во всех абсолютно аспектах, - появилось в эти дни по поводу дела Голунова. Разобрали по косточкам не только самого журналиста (чем заниматся, мог или нет реально "употреблять"), но и те СМИ, которые встали на его защиту, их "цели", и даже - и третьи таинственные силы, которые могли всё это организовать для удара - по самомУ президенту! (Ну да, такая типа "многоходовочка", где сделав один ход, потом однозначно шаг за шагом дойдёшь и до нужного...