Осенний воздух был холодным и тягучим, он обжигал легкие, словно тонкими иглами. Галина медленно подняла глаза, тяжело вздохнув. Во рту было сухо и горько, а в висках отдавался неприятный, навязчивый стук, напоминание о вчерашних излишествах. В животе предательски урчало, и всё существо просило просто лечь и не двигаться. Но покоя не было. Кто же ещё мог нарушить её утреннее уединение, как не Николай Иванович – их участковый, чья внушительная фигура перекрыла скудный свет осеннего солнца, отбросив на землю длинную тень...

Дождь стучал по окнам, как будто пытался что-то сказать. Лена сидела за кухонным столом, перед ней — тарелка с макаронами без масла, без сыра, даже без соли. Просто варёные спагетти, бледные и безжизненные, как её последние месяцы. Она медленно жевала, не чувствуя вкуса, лишь механически отправляя в рот очередную вилку. За окном — серый октябрьский вечер, внутри — тишина, нарушаемая только скрипом старого холодильника. Антон вернулся сегодня утром. Из отпуска. Из того самого отпуска, о котором он говорил с таким воодушевлением: «Наконец-то отдохну! Ты же знаешь, как я вымотался»...