Слова её прозвучали резко, почти буднично, без крика, но так, что у него внутри что-то оборвалось. — Живи со своей работой. И дверь за ней закрылась. Павел сидел за столом, перед ним остывал ужин, который она, кстати, ещё утром оставила на плите. Он машинально смотрел на тарелку, где лапша с котлетой слиплись в комок, и не мог пошевелиться. Вроде бы ничего особенного не произошло: жена собрала сумку, надела пальто и вышла. Но он почувствовал себя так, будто его оставили посреди пустыни. Он всегда считал себя человеком разумным...

Последний луч заходящего солнца золотил край моей чашки, в которой уже остывал недопитый чай. Я перечитывала список просмотренных квартир, делая пометки на полях. «Второй вариант — светлая кухня, балкон, но далеко от метро. Пятый — почти идеально, но нужен косметический ремонт». В горле приятно щемило от волнения. Мы с Максимом семь лет копили на эту квартиру, отказывая себе во всём, и сейчас были так близки к цели. Ключ щёлкнул в замке, и через мгновение в комнату вошёл Максим. Я улыбнулась, готовясь поделиться с ним мыслями, но улыбка замерла на губах...