— Думаешь, раз в Москву уехал, так умнее всех стал? — Клавдия Петровна поставила чашку с чаем на стол с такой силой, что часть жидкости выплеснулась на скатерть. — Мать родную не слушаешь теперь? Павел смотрел в окно на заснеженный двор родительского дома. Февральская метель закручивала снег в воронки, швыряла его в окна. Точно так же, как мать швыряла в него слова. — Мам, я же объяснил. Мы с Таней сами решим, когда заводить детей. — Сами они решат! — передразнила его Клавдия Петровна. — А я внуков так и не дождусь? На старости лет одна подыхать буду? — Перестань, — поморщился Павел...

— Дверь с петель сниму, если не откроешь! — голос за дверью дребезжал от ярости, перемежаясь с грохотом кулаков. Вера вздрогнула. Она стояла в прихожей, прижавшись спиной к стене и крепко зажмурившись, будто могла так отгородиться от происходящего. Мобильный в её руке непрерывно вибрировал — муж уже в третий раз пытался дозвониться. — Эй, ты там оглохла? — не унималась Алевтина Петровна. — Я знаю, что ты дома! Машина во дворе стоит! Вера перевела взгляд на настенные часы — двадцать минут одиннадцатого вечера...