Но посидеть одной в своей комнате не вышло. Вернулись домой, наспех перекусили, и отправились к отцу и брату, нужно было ворошить сено. В Панином логу, у недавно скошенных рядков, Аля остановилась. Завязала потуже косынку на голове, взяла лежащие в траве вилы, и принялась за дело. Солнце припекало нещадно, пот ручьями тек по лицу, но она упрямо перебрасывала душистые пласты, стараясь не отставать от брата. Виталик хоть и был моложе её на два года, только по нему это не скажешь. Высокий, почти на две головы выше Альки, всегда защищал её от обидчиков, словно это не она, а он был старший в семье...

Как известно, кот Матроскин считал корову своей, хотя взял ее напрокат. В тот момент она не была его собственностью, но он сразу назвал ее своей. Кто помнит текст книги Успенского, тот знает, что вопрос о собственности там возникает не один раз (корова государственная, но теленок наш, холодильник государственный, но мороз в нем – наш и т.д.). «Моя корова» - это невинный сдвиг в понятии, кажется, что все понимают, о чем речь и не замечают подмены. Но подмена – налицо, и не всегда она бывает безобидной...