Я сижу в кресле 12А над облаками, и руки всё ещё дрожат — не от страха, а от злости, которую тридцать семь лет брака научили глотать с улыбкой. Передо мной на экране телефона — отправленное сообщение. Фотография посадочного талона, одна строчка: «Ты недооценил моё желание жить. Прощай». Статус «прочитано» загорелся две минуты назад. Представляю, как Виктор сейчас сидит на нашей кухне с чашкой кофе, которую я заварила ему с утра по привычке, и смотрит в экран, не веря глазам. Он же спрятал мой паспорт...

Лариса Петрова не считала себя революционеркой. Она вообще не любила громких слов. Работала дизайнером, воспитывала двоих детей, мыла полы и покупала молоко. Обычная жизнь обычной женщины. Но в тот июльский день, когда они отмечали пятилетие старшего сына Артёма в беседке на набережной Волги, что-то внутри неё щёлкнуло. -- Это что такое? Валентина Петровна, свекровь, стояла над столом и тыкала пальцем в красиво выложенные на блюдах закуски. -- Роман! -- Она подозвала сына. -- Иди-ка сюда. Ты видишь, чем твоя жена детей кормит? Роман оторвался от телефона...