Марина лежала в полумраке палаты, прислушиваясь к ночным звукам больницы. Где-то скрипели колеса каталки, в соседней палате кто-то тихо всхлипывал, а дежурная медсестра мерно постукивала каблуками по линолеуму коридора. Уже третью неделю эти звуки были ее единственными спутниками. Автомобильная авария оставила ее с переломом позвоночника, и теперь, когда самое страшное позади, врачи говорили о выписке. Завтра. Завтра она наконец покинет эти стены, пропахшие хлоркой и лекарствами. Марина попыталась устроиться поудобнее, но боль в спине напомнила о себе острым уколом...

Последние сутки хирург Соболев чувствовал себя так, словно его сначала пропустили через соковыжималку, потом для верности прокрутили в мясорубке, а затем отдали на растерзание коту в качестве когтеточки. Раненые шли каким-то нескончаемым, сюрреалистичным потоком: на одном из участков фронта противнику вздумалось провести «решительное» наступление. Какие он там понёс потери, история умалчивала, но и нашим досталось. В основном поступали с минно-осколочными ранами – враг, испытывая жёсткий дефицит боеприпасов, перешёл на массированное использование дронов-«камикадзе»...