Дед сидел на лавке у дома в своей обычной, угрюмо–задумчивой позе, опершись локтем на колено, выдвинув нижнюю челюсть и, подложив под нее ладонь, поглаживал поросший щетиной подбородок. Дед шевелил бровями, зыркая по двору. Потом сунул руку в нагрудный карман, вынул папиросу, долго мял ее между пальцами, сплюнул, закурил. — Эй! Дениска, ты что ли? — встрепенулся он, заметив смутно знакомую голову, то появляющуюся, то прячущуюся за высоченными досками забора. Дед Иван был подслеповат, очки не носит принципиально...

Я сидела на своей маленькой кухне, механически вращая на безымянном пальце тонкое обручальное кольцо, давно ставшее просто привычкой. Мой взгляд был прикован к экрану смартфона, где в приложении банка снова горело удручающее красное число. Опять минус. Снова предстоял мучительный выбор, который стал лейтмотивом моей жизни: купить продукты на всю неделю или, наконец, приобрести новые кроссовки для Полины. Дочка росла с невероятной скоростью, а цены на детскую обувь, казалось, были сопоставимы со стоимостью запчастей для самолёта...