Игорь перестал искать Тома на тридцать восьмой день. До этого он клеил объявления, созванивался с волонтёрами, трижды обходил лес, дважды ссорился с охотниками и один раз чуть не подрался с местной пьянью, у которой «бегала похожая». Сон пропал. Аппетит ушёл. Сил — не было. Осталась одна только боль — в груди, где обычно живёт всё тёплое. Когда ты теряешь собаку, особенно свою, особенно такую, особенно в лесу, ты сначала думаешь — найдётся. Потом — сбился. Потом — умер. А потом… потом начинаешь врать себе: ⠀ «Ну всё, прожил...

Начало. -Ррррав-гггграаав! – звонка залаяла «крыса». – Грррубиянки! Вот я вас счас! – разумеется, собачий язык люди традиционно не поняли, но общий смысл был вполне-вполне доходчиво донесём низким утробным рычанием, совершенно неожиданным у такого миниатюрного существа. Лай, рычание и неожиданно стремительные броски Тира, близняшек привели в ужас. -Что это? Кто? Крыыысыыы! Много крыс! – верещала Татьяна, которой почему-то померещилось, что нападающих просто толпы. -Аааа! Крииисиии! – пищала Аня, которая тут же уверилась, что кухню заполонили полчища страшных грызунов...