— Эх, Олежка. Весь в отца — ни сердца, ни совести. — Что вы, мама! — всполошилась Эля. — Он просто устает. Работа нервная. — Знаю я эту работу, — Светлана Марковна поджала губы. — И усталость эту знаю. Только ты, доченька, глаза разуй. А то поздно будет. Эля проснулась от тихого стона за стеной. Часы в полутьме показывали начало пятого. Она прислушалась — может, показалось? Нет, вот опять: тихий, мучительный звук, от которого сжимается сердце. — Олег, — тронула она за плечо мужа. Тот только всхрапнул и перевернулся на другой бок...

Последний глоток холодного чая был горьким. Я сидела на кухне, пытаясь закончить отчет, который все никак не давался из-за усталости. За окном давно стемнело, а тишину в квартире нарушал только стук моих пальцев по клавиатуре. Я ждала Артема. Он задерживался, как часто бывало в последнее время. Ключ скрипнул в замке ровно в десять. Я уже собралась сказать что-то про холодный ужин, но он вошел не один. За ним, громко переговариваясь, ввалились его мать, Галина Ивановна, и старший брат Максим с женой Ириной...