— Чтобы завтра же были здесь! Слышите меня? Дверь загородного дома хлопнула так, что с козырька крыльца посыпалась старая краска. Марина Константиновна стояла на верхней ступеньке, упершись руками в бока. Седые волосы выбились из-под платка, на щеках играл румянец — не от здоровья, а от гнева. — И не смейте мне говорить про свой отпуск! — она махнула рукой в сторону покосившейся теплицы. — У меня всё рушится, куры третий день некормленые, сарай течёт — а вы по санаториям катаетесь! На хозяйство вам наплевать! Полина стояла у калитки, прижимая к груди сумку...