Такой мужчина входил в кадр так, будто вокруг него существовал иной воздух. Чистый, чуть дрожащий, как свет от софитов. Молодой, черноволосый, с открытым взглядом и тем самым советским благородством — редким, не напускным, будто человек просто не умел быть другим. Владимир Дружников. Имя, которое когда-то знала вся страна, а потом почти забыла. Время было голодное, фронтовое, но кино — сытое на смыслы. В нём рождались новые герои, и Дружников появился как раз тогда, когда зрителям хотелось верить в чистоту...

– Чтобы даже духу ее тут не было! – Кричала Римма в телефонную трубку, срываясь на истерику. В комнату заглянула ее мать, Татьяна Алексеевна и тяжело вздохнув, спросила, когда дочка сбросила вызов: – Что за шум опять? А драки нет? – Мама, отстань, – огрызнулась Римма и, открыв бар в шкафу, достала бутылку с янтарной жидкостью и плеснула в бокал, – не до тебя! Гарик решил сюда эту нагулянную притащить. Татьяна Алексеевна присела на диван и посмотрела на дочь прожигающим взглядом. – Ну и дура ты, Римка, ничему жизнь не учит...