— Опять собачатся, — проговорила Серафима, заходя на кухню. Её голос был полон усталости и легкого раздражения. — И чего ей только не хватает? Живёт как барыня, ничего тяжелее ложки в руках не держит, а всё чем-то недовольна. Совсем Никиту извела, вон, одни глаза остались. Не нужно было им жениться, чуяло моё сердце, не будет у них жизни. Павел, сидевший за столом, поднял на жену взгляд. Его лицо, обычно добродушное, сейчас выражало легкое неодобрение. — Не каркай, ворона, — осадил он её, — не маленькие, сами разберутся...

Дверь открылась, и весь воздух вокруг Софьи словно вывернуло наизнанку. На пороге стоял седой, высокий мужчина с лицом, изрезанным морщинами, как пашня. Но глаза... глаза были те самые — с пожелтевшей фотографии, которые двадцать лет она тайком рассматривала в Казахстане. И в этих глазах она увидела не просто незнакомца. Она увидела всё своё украденное детство. Глава 1 Тишина в горнице была густой и тяжёлой, как свинец. Михаил, не говоря ни слова, медленно опустился на лавку у печи, всё ещё сжимая в руке фотографию...